На станции "Динамо"
что ни "глухарь", то драма.
У опера Татьяны -
не сердце, а гранит.
Я на свиданье к даме
пришёл с большим тюльпаном.
У ней "висяк" в романе,
а у меня - стоит.
Нас познакомил Вова
(запойный участковый).
Сказал тогда сурово:
смотри, братан, не дрейфь.
Мы выпили по двести.
И я б не сдрейфил, если б
не блеванул на месте.
То был любовный дрейф!
Амур не шибко в теме -
кто волки, кто олени.
Я мусора в гареме
не ожидал никак.
Но чудное мгновенье
сработало по фене.
"Её сосцы - две серны",
изрек бы падишах.
Я раньше дрался часто.
Всегда грубил начальству.
Порою путал масти,
ценил бубновый понт.
Теперь моя икона -
легавая мадонна.
Позвольте, страж закона,
облобызать погон.
Но сны на ласки скупы.
У ней в повестке трупы.
Грудей её уступы
смущает пистолет.
А я хожу под газом,
как вор перед лабазом.
Косит лиловым глазом
Дзержинского портрет.
Вчера мой кореш Вова
(тот самый участковый)
мне разъяснил толково:
мол, "крот" - не пидарас.
Мы выпили по джину.
Продуманный в дрезину,
я поступил в дружину.
То был Татьянин час.
Пускай молва стрекочет,
что, дескать, фраер дрочит.
Но капля камень точит,
сбывается мечта:
в кавалерийском марше
сольются части наши.
Я верю, что однажды
я выебу мента...
Но бог - не лох. Синицу
он не отпустит в Ниццу.
Летит душа в больницу,
а тело - в ебеня.
У опера Татьяны
не зарастает рана.
На станции "Динамо"
порезали меня.
Комментарии
Козлята хотят выебать волка, бараны - пастуха, люди - бога, ученики - учительницу, больные - доктора, водители - гаишника, тараканы - тапочек.
И всякий раз приключаиццца когнитивный диссонанс, бля, и рождаются рапсодии про станцию динаму - символ той неодолимой силы (МВД), которая не дает себя ебать кому попало, а сама ебет кого захочет, а кого захочет - не ебет (динамит, т.е.)
Несомненный шедэвр, т.к. удачные строки присутствуют, хотя с темой сисек - перебор
тема сисек - моё вечное больное место
RSS лента комментариев этой записи